Posted 2 октября 2015,, 06:00

Published 2 октября 2015,, 06:00

Modified 18 августа 2022,, 19:50

Updated 18 августа 2022,, 19:50

Дежурный у вечного огня

2 октября 2015, 06:00
В рамках рубрики "Выходное чтиво" Atas.info публикует зарисовку омского автора Виктора Власова

В рамках рубрики "Выходное чтиво" Atas.info публикует зарисовку омского автора Виктора Власова. В конце июля, когда стояла сильная жара, вокруг фонтанов у Музыкального театра, на Тарской и на улице Гусарова было полно народа. Пары постарше приходили и мирно сидели на парапетах, время от времени кидая монетки; среди ребят помладше нашлись даже смельчаки, которые искупались. Мы с отцом тоже с удовольствием окунулись бы в прохладную воду фонтана, но, увы, я в тот день я был свидетелем на свадьбе лучшего друга-тезки, а мой отец подрабатывал у молодоженов водителем. Последним местом, куда перед свадебным пиршеством привез нас отец, стал мемориал "Вечный огонь". Свидетельница отлучилась за гвоздиками, а мы втроем пошли фотографироваться на площадку. Изнывающий от жары жених выглядел замученным, улыбался через силу и даже умудрился наступить на красивое пышное платье невесты. Передав фотоаппарат отцу, я подошел к огню и засмотрелся на него. Кончик синего пламени бился, словно живой. Вокруг него алели цветы: букеты роз и гвоздик. Незаметно около меня оказался человек на коляске. Ссутулившись, он будто не хотел, чтобы его видели. — Не обращайте внимания, — грустно улыбнулся он, поправив темные очки и опустив их на нос. Его седеющие волосы, зачесанные назад, лоснились. На загорелом широком лбу и на тщательно выбритых щеках разбежались волны морщин. Белый платок выглядывал из кармана потертого серого пиджака, на котором поблескивали металлические пуговицы с изображением серпа и молота. Ног у незнакомца не было — брюки заворачивались под самый живот. Мне стало не по себе, и я сочувственно посмотрел на беднягу. Промокнув пот на шее платком, он подмигнул: — Вечный огонь — полезная штука! Вы об этом не задумывались, но я вам сейчас покажу!.. Вытащив пятьдесят рублей, я протянул ему. Поглядывая то на красавицу-невесту, то на цветы, которые принесла свидетельница, он лихо развернул коляску: на ее спинке висела капроновая сумка, из которой выглядывали два шампура. — Есть еще и сковородка, — горделиво добавил он. — Пожарить сосиски на огне — милое дело, натуральный шашлык! Мы, кстати, до сих пор незнакомы. Василий Федоров. Он крепко пожал мою руку и заключил: — Не любишь физически трудиться, Витек! — Предпочитаю умственно… — немного оторопело ответил я. — Умственно — то-о-оже необходимо… — с ноткой иронии согласился он. Василий привлек внимание наших молодоженов, мой отец тоже его слушал с интересом, только свидетельница была нахмурена. — Вчера меня отсюда выгнали, — признался он, вскинув дуги бровей. — Подошел нетрезвый молодой парень и сказал: катись ты, мол, отсюда, у меня дед воевал, а ты… Я отвечаю: сейчас подсолю яичницу и покачусь. Эх, люди… — покачал он головой, глядя на огонь отрешенно. — Я ведь и суп варю на огоньке, и жарю-парю... Он перехватил взгляд свидетельницы и печально пробурчал: — Кладите цветы, кладите, барышня… — Василий проделал жест рукой. — Или можете отдать их мне, дежурному Федорову, ведь они скоро завянут и никому не помогут. А я их продам и вам здоровьица пожелаю… Да вы не удивляйтесь моей правде, не удивляйтесь — я ноги-то потерял, но обманывать людей не привык. — Держи, дружище, — новобрачный тоже подал инвалиду пятьдесят рублей. Тот обрадовался, выпрямившись в коляске и блеснув глазами. — Вы хоть знаете, с кем говорите? — вдруг спросил он, гордо подняв подбородок, и на какой-то миг мне показалось, что новый знакомый — никакой не инвалид, а совершенно здоровый человек. — С чемпионом Параолимпийских игр, — ответил Василий, стрельнув взглядом в меня. — Давай наперегонки?! Дам тебе фору. Снимай пиджак и ботинки, босиком будет полегче! — Извините, — тихо произнесла Олеся, жена друга. — Мы торопимся — гости ждут. Василий в ответ широко улыбнулся ей и спросил: — А последний трюк позволите, прекрасная мадам? — Только последний, — согласилась она. Он вытащил длинный самодельный ремень из сумки и туго привязал себя к сиденью коляски. Раскачавшись, он встал на руки, подняв и скрипучую коляску. Стоя вниз головой, он покраснел и с трудом спросил: — Слабо… повторить? Повернувшись несколько раз, он все же не удержался, завалился на бок и выругался, только после этого попросив: — Что стоите, помогайте, родимые! Я оторопело переглянулся с отцом; жених с невестой и свидетельницей тоже стояли в замешательстве. — Сам поднимусь, — лежа на боку, отмахнулся он. — Пятьдесят рублей дайте. Мой отец сунул "акробату" купюру. Василий, кряхтя, рывком выровнял коляску и попрощался с новыми знакомыми, глядя нам вслед, пока мы забирались в машину. На обратной дороге все молчали, каждый думал о своем. Как странно, ведь мемориал "Вечный огонь" — всего лишь символ, напоминание о погибших в страшном горниле братоубийственной гражданской войны. Но своим теплом он, оказывается, помогает немощным и убогим, согревает и кормит их. Так пусть же он тогда горит еще долго-долго, для каждого — со своим смыслом. И будь здоров, чемпион Василий!

"