Posted 3 июля 2015,, 06:00

Published 3 июля 2015,, 06:00

Modified 18 августа 2022,, 19:50

Updated 18 августа 2022,, 19:50

Малая проза: "Мямля"

3 июля 2015, 06:00
Atas.info публикует рассказ известного новосибирского писателя Виталия "Серафима" Сероклинова.

В рамках рубрики "Выходное чтиво" Atas.infoпубликует один из рассказов известного новосибирского писателя Виталия "Серафима" Сероклинова. Он уже привык, что его и в глаза и за глаза называют мямлей. Он и в детстве-то был не очень речив, а уж в свои нынешние преклонные годы — и подавно. А к чему слова, когда за него всё могут сказать его руки. Те же соседи, кто открыто смеялся над его мужским позором, постоянно просили помощи — подлатать изгородь или стесать угловатый валун, годный для противовеса. Да, он немолод и давно не был с женщинами — он и не скрывал сего. Да, жена понесла не от него, как бы красиво эта история ни расписывалась теми чудаками, что толковали ему про его бремя. Но это его сын, пусть не плоть от плоти, так по духу. Даже старший, от первой жены, названный в честь отца, не был таким усердным помощником, как этот, любимец и, что скрывать, баловень. Зачем женился, если понимал, что его мужская сила ушла? Но ведь поступал так не только он один, да и его старшим нужно было женское внимание, забота матери, пусть и неродной. А его молодая избранница как раз такой и оказалась — не очень хорошей, что греха таить, хозяйкой, но зато переполненной лаской ко всем детям — и неродным, и своему кровиночке. Поначалу он даже усмехался про себя, когда слышал её серьёзные разговоры с крохотным и только агукающим сыном, но потом и сам стал, пусть и украдкой, вечером, когда жена укладывала старших, что-то шептать крохе. А тот, будто понимая, не засыпал, пока седеющий отец рассказывал ему о далёких странах, где они ещё побывают, о чудесном городе, в котором окажутся когда-нибудь, — он даже дал себе зарок, что непременно покажет сыну, когда тот вырастет, что мир не замыкается в каменных кубах и не очерчивается веками протоптанными тропинками, окрашенными перезрелым раздавленным виноградом. Теперь уже осталось недолго до того обещанного путешествия — сын давно подрос, в свои двенадцать легко управляется со шлифовальным кругом, стал первым помощником отца, и даже самодельный резец, выточенный из камня, служит для него настоящим инструментом — каких только резных ножек не наделал этот сорванец на днях, когда купец с соседнего квартала заказал простой грубый стол для своей лавки. Он надеялся: недалёк тот час, когда во время служб его сын будет сидеть не на последних местах, а как уважаемый человек окажется среди столпов города, в почётном первом ряду. А на сегодня, пожалуй, хватит — свет из распахнутой настежь двери стекается на его верстак уже совсем слабо, а Мария ещё просила замазать треснувший кувшин и поговорить с соседом об отсрочке долга за то полотно, которого хватило на всех младших, чтобы приодеться и выглядеть "как люди". — Йешу, убери заготовку, подмети стружки и скажи матери, чтобы накрывала на стол, я сейчас вернусь. Сын кивнул, что-то пробормотав, не поднимая головы. Но Иосиф знал, что, пока он будет ходить, сын достанет припрятанный сучковатый обрубок, оставшийся ещё с прошлого раза, и что-нибудь из него постарается сотворить. И как его ни ругай — всё равно сделает по-своему. Хороший плотник растёт. Весь в отца.