Posted 15 июля 2015,, 06:11

Published 15 июля 2015,, 06:11

Modified 18 августа 2022,, 19:51

Updated 18 августа 2022,, 19:51

Украинский кризис как вызов современному миропорядку

15 июля 2015, 06:11
Сергей Васильевич Козлов, декан факультета политики и международных отношений Сибирского института управления – филиала РАНХиГС при Президенте РФ, рассказывает о политическом кризисе и ситуации вокруг Украины.

Сергей Васильевич Козлов, декан факультета политики и международных отношений Сибирского института управления – филиала РАНХиГС при Президенте РФ, рассказывает о политическом кризисе и ситуации вокруг Украины.

В настоящее время мировая политика переживает тяжёлый кризис, наиболее глубокий за последние четверть века – со времени окончания "холодной войны". Причиной кризиса стали события на Украине и вокруг её. Поддержка государствами "коллективного Запада" насильственной смены власти на Украине, действия Российской Федерации в Крыму и Новороссии и санкции, которые в ответ были наложены на Россию Западом и не поддержаны большинством других стран, являются симптомом того, что существующий на настоящий момент мировой порядок не устраивает значительную часть субъектов мировой политики.

Современный мировой порядок, который с лёгкой руки Кена Джовитта иногда называют "мировым беспорядком", существует с конца прошлого столетия. Сложился он в результате коллапса одного из центров силы, возникших после Второй мировой войны. Итогом стало движение к однополярному миру, базирующемуся на военно-финансовой гегемонии США. В 90-е гг. после окончания глобального противостояния двух систем возникла надежда на то, что удастся снизить международную напряжённость. Однако это оказалось лишь иллюзией. Последние полтора десятилетия продемонстрировали, что созданная в период "холодной войны" система международного права была во многом основана на балансе сил между сверхдержавами и их опасениях фатальности открытого конфликта. Оставшись единственной сверхдержавой, Соединённые Штаты отказались от приверженности системе коллективной безопасности и использовали своё доминирование для агрессивного продвижения собственных интересов зачастую вопреки декларируемым ценностям и правилам, которые создавались при активном участии самих США.

С конца 90-х военные кампании США и их союзников, имевшие своей целью как "экспорт демократии" (ценностная компонента), так и ослабление и смену "неудобных" правительств, следовали одна за другой. Попытки продвижения демократии предпринимались, как правило, без учёта местных условий, что приводило к разрушению стабильных государственных институтов и огромным жертвам среди местного населения. Идеологическим основанием для подобных действий была убеждённость западных элит в том, что именно Запад является образцом для подражания, а потому он вправе навязывать другим государствам собственные институциональные и ценностные модели. Попытки этих государств отстаивать собственные интересы в лучшем случае игнорировались, в худшем расценивались как вызов интересам и ценностям "коллективного Запада".

Поэтому политическим элитам этих стран не приходилось рассчитывать на равный статус со странами G7, а оставалось довольствоваться в лучшем случае ролью младших партнёров, которые обречены играть по не им сформулированным правилам.

Отмечу, что существующая система международных организаций, как правило, возглавлялась и контролировалась представителями "золотого миллиарда", которые сами являлись выходцами из соответствующих политических и деловых элит и сохраняли с ними тесные контакты. Подобная ситуация вызывала, как правило, молчаливое недовольство руководства незападных стран. Однако противопоставить военной и финансовой мощи "коллективного Запада" им было нечего. Особенно с учётом того, что силовые и экономические ресурсы, находившиеся в руках Запада, дополнялись символическими – технологиями "мягкой силы", обеспечивавшими легитимацию системы неравенства, существующей в мировой политике.

Однако мировой порядок, сложившийся, как я уже говорил, по окончанию "холодной войны" и отражавший существовавшую на тот момент расстановку сил на мировой арене, к настоящему времени перестал устраивать ключевых акторов мировой политики, прежде всего тех, кто заявил о себе в последние десятилетия. Речь идёт, прежде всего, о новых индустриальных гигантах, основные из которых составляют группу БРИКС. Эти страны (и прежде всего, Китай) оказались не встроены в существующую систему господства, что вызывает недовольство их руководства. Основными проблемами существующего мирового порядка, с их точки зрения, являются его недостаточная устойчивость и неполная легитимность. Попытки правительств названных стран продвигать собственные интересы и захватывать новые рынки (например, стремление Китая сформировать новые экономические объединения, в частности – "Экономический пояс Шелкового пути") наталкивается на противодействие со стороны США, контролирующих мировую финансовую систему и собирающих с неё ренту. Новые мощные экономические игроки оказываются отстранены от процедуры принятия решений по поводу основ мирового порядка. Кроме того, экономическое возвышение этих стран и их стремление защищать и продвигать свои интересы привело, по мнению ряда исследователей (например, декана экономического факультета МГУ Александра Аузана) к деглобализационным процессам. Это означает, что существующие мировые правила оказались недостаточно сильными и обязательными, чтобы поддерживать глобализованную экономику. Поэтому происходит откат к региональным объединениям (у нас на глазах с одной стороны происходит ужесточение финансового законодательства внутри ЕС, с другой формируется ЕАЭС), начинающим борьбу за рынки. На этом фоне, который характеризуется с одной стороны ослаблением американской гегемонии, а с другой – ростом нестабильности, и разразился украинский кризис.

Санкции были наложены на Россию как на страну, поставившую под сомнение существующие в мировой политике "правила игры". Однако единодушного осуждения, а тем более изоляции России "коллективному запада" достичь не удалось.

Страны БРИКС, ШОС, Латинской Америки и проч. не выступили открыто на стороне России, но их отказ поддержать политику санкций явственно свидетельствует, что гегемония Запада и навязываемая им "повестка дня" не пользуется значимой поддержкой. И хотя Россия не имеет собственной привлекательной для других модели развития, её принципиальная позиция может быть использована в качестве тарана для расшатывания переставшего быть легитимным миропорядка.

Происходящие в последние месяцы на фоне украинского кризиса события свидетельствуют, что формируется новая, не зависящая от мирового гегемона и его союзников "повестка дня". В частности, страны БРИКС заявили о намерении создать аналог Всемирного банка. Китай, Россия и Казахстан создадут Азиатский инфраструктурный банк развития. Назрели и шаги по созданию новой архитектуры безопасности. И новая военная доктрина Китая, в которой явно артикулирована позиция по отстаиванию собственных интересов, – тоже шаг в этом направлении.

Подводя итоги, можно сказать, что украинский кризис, разделивший мир на сторонников и противников санкций, на самом деле выявил группы стран, выступающих за сохранение или трансформацию современного мирового порядка. "Коллективный Запад" заинтересован в том, чтобы, наказав Россию, сохранить собственное доминирование. Новые крупные региональные игроки выступают за пересмотр сложившихся отношений доминирования.

Однако "протестанты" пока слишком разобщены, чтобы суметь противопоставить консолидированной позиции Запада собственный сколько-нибудь единый проект.

Насколько удастся институциализировать стремление к обновлению глобального порядка, зависит от совместных усилий политических и интеллектуальных элит новых региональных держав. Лишь сформировав реально функционирующие региональные и трансрегиональные структуры контргегемонии, можно рассчитывать, что обновлённый мировой порядок станет если не более справедливым, то более безопасным, устойчивым, менее непредсказуемым, а значит – и более легитимным.

"