Хворая река

На Оби осеннее мелководье. ГЭС серьезно уменьшила сброс воды, запасая ее в водохранилище на долгие зимние месяцы. Река обмелела и обнажила чудовищное состояние прибрежной своей части.

В социальных сетях живо обсуждают фотоснимки, на которых видно, что дно реки буквально устлано огромным количеством топляка и мусора. Апокалиптическая картина вызывает оторопь.

Огромное количество топляка – последствия сплава леса (молевого и плотами) и усердной работы реки, из года в год подмывающей никак не укрепленные берега Обского водохранилища.

Есть довольно приблизительные прикидки ученых, что в России только в результате молевого сплава – который почти повсеместно был запрещен еще в 90-е годы ХХ века, - леса утоплено не менее 38,6 миллиона кубических метров. На дне Оби и Иртыша - до 6,5 миллиона «кубов». Учет такого рода потерь особо никто не вел. Чем вредна и опасна топленая древесина? Во-первых, она делает опасным судоходство. Риск напороться днищем на бревно очень велик - топляк часто плывет в реке под углом, когда один конец бревна значительно ниже другого. Напороться на такую лесину – это гарантированная пробоина и авария. Вспомните сцену из старой кинокомедии «Волга-Волга», где бревно-топляк пробило днище парохода... Известно, что топляки сделали фактически несудоходными десятки сибирских рек - притоков Оби Иртыша и Енисея.

Во-вторых, значительно снижается пропускная способность реки: лежащие в русле стволы деревьев существенно увеличивают гидростатическое сопротивление. В-третьих, от разлагающейся на дне и в воде древесины серьезно страдает качество воды. Процесс гниения потребляет большое количество кислорода, который необходим для нормального существования рыб и роста подводных растений. Кроме того, гниющая древесина выделяет соединения фенола, метана и меркаптаны (производные сероводорода), что особенно пагубно сказывается зимой - ядовитые вещества скапливаются подо льдом и приводят к заморам рыбы. Уже сейчас лежащая на дне древесина причиняет серьезный ущерб окружающей среде. В местах залежей топляка не станут жить рыбы ценных пород, да и движение судов там невозможно. Кроме того, большое количество топляка провоцирует процессы эрозии берегов - русло сильно мелеет, прибрежные строения страдают от сезонных паводков. Известно, что примерно через 20 лет засоренный топляком водоем практически умирает.

В идеале, подъем со дна рек затонувшего леса может не только решить проблемы судоходства и экологии, но и стать высокодоходным бизнесом, дающим промышленности огромные объемы сырья.

Известно, что еще «при царе-батюшке» специально на несколько месяцев затапливали плоты – непременно комлями против течения, - а потом из этой «мореной» древесины делали «вечную» мебель. Такое дерево не гниет, в нем не заводятся личинки насекомых-вредителей, а дом из мореного бревна, простоит и прослужит дольше, чем сруб из лиственницы.

Сегодня же подъем со дна рек и производство высококачественной древесины в России не налажено, а многие секреты обработки утеряны.

Несмотря на перспективу солидной прибыльности проектов по добыче мореной древесины, этим бизнесом не занимается никто. Более того, можно смело утверждать, что ни одно региональное ведомство не имеет никаких данных об объемах и местах сплава, на основании которых можно было бы прогнозировать места скопления топляка. Так что, даже если у предпринимателя возникнет желание организовать предприятие по подъему бревен, ему будет необходимо потратиться на «разведку недр».

Своего рода «золотыми россыпями» является древесина (лиственница, береза, осина, дуб), которая пролежала в воде без доступа воздуха годами, а еще лучше – десятилетиями. Совсем хорошо, если дерево лежало на дне под слоем ила и грязи – при минимальном доступе кислорода. В таких условиях дерево минерализуется, становится в несколько раз прочнее, приобретает характерную «мореную» окраску. Правильно обработанный мореный лес стоит очень приличные деньги.

Однако, просто поднять топляк недостаточно. Его надо отмывать от гальки, песка и грязи. А главное - очень быстро, без промедления переработать: распилить и правильно высушить. В противном случае он просто очень быстро сгниет. А значит, необходимо иметь специально оборудованные склады, сушильные камеры, особые распиловочные станки… Вероятно, этим и объясняется, что робкие попытки заняться таким производством быстро сошли на нет.

Еще одним нюансом является то, что топляка до сего дня имеет неопределенный статус. Толи — это мусор, который необходимо утилизировать, толи природный ресурс, за добычу и переработку которого надо платить… Очевидно, что оказавшиеся на мелководье Оби бревна не представляют никакой ценности. Ведь они не один раз то уходили под воду, то неделями лежали на ветру и под солнцем. При таких условиях дерево будет быстро гнить и отравлять воду.

Но подъем топляка и продажа той же мореной березы (миллион рублей за 20-25 «кубов»), займись этим власти, могли бы быстро окупить все затраты на плавучие краны, баржи и работы по очистке Оби и ее оздоровлению. Древесины на дне реки - сотни и сотни тысяч кубометров.

Известно, что при «антинародном» царском режиме власть регулярно давала подряды на очистку рек. Говорят, что даже был случай, когда некий предприимчивый мануфактурщик взял подряд на очистку реки от топляков. Проблему решил по-купечески смекалисто: выловив несколько бревен, он выдолбил в их торцах отверстия, в которые заложил по несколько золотых монет, после чего спустил бревна обратно в реку. В тот же вечер в местном кабаке об этом был пущен слух. Через несколько дней все русло реки было вычищено от топляка.