Потомственный казак Роман Фролов рассказал об отношении к пленным на СВО

О прогнозах и отношении к пленным

На вопрос о прогнозах, когда закончится СВО, Роман Фролов отвечает, что «невозможно дать никаких прогнозов. Но местное население, в большинстве своем, встречает как родных. В одном населенном пункте с бабулей разговорились, она рассказала, что каждый день молит бога, чтобы сын ее к нам в плен попал, чтобы живым вернулся.

Мы когда в плен берем, у нас отношение человеческое. Даже если самим есть нечего, бывает, на передовой, пока еще до кухни доберешься, еды не так много остается. Но в любом случае, если взяли пленных, делимся с ними водой, тушенкой, что есть, тем и делимся. Хотя среди пленных есть разные, есть идейные националисты, есть просто те, кого заставили оружие в руки взять.

Когда у них заканчиваются патроны, они сдаются в плен, они знают, что будут живы и что их потом обменяют. Есть и те, кто раньше сдается, чем боекомплект закончится, это те, кого заставили идти воевать. А есть идейный националисты, которые как в плен попадают, сразу становятся «поварами», на самом деле, все это видно, конечно. Когда человек обработан пропагандой, сколько бы он не прикидывался «поваром», не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто он такой.

Но если к ним попадешь в плен, отношение хуже, чем в гестапо. Наши военные делают все, чтобы не попасть в плен.

Эта спецоперация не похожа ни на какие другие конфликты, которые были до этого. Там практически постоянно артиллерийский огонь, постоянная разведка с беспилотников, очень высокая плотность боевых действий.

Мы сражаемся за свои ценности, за православие, чтобы не было у нас этих европейских ценностей в виде «родитель 1», «родитель 2» вместо «мама» и «папа», смены пола у детей и так далее. Это не война за территорию. Это война за мировоззрение, за наше православие. Видели, что там с верующими православными в Киеве, просто выгнали из храма, завели уголовные дела на священнослужителей».

О том, какая гуманитарная помощь нужна

Роман Фролов рассказал, что важна любая поддержка: «В госпитале, когда в себя пришел, у меня на тумбочке было письмо от школьника. У всех, кто лечился со мной вместе, были такие письма. Это очень важно, это такая поддержка моральная, низкий поклон тем детям и взрослым, кто эти письма пишет — это очень поддерживает.

Гуманитарная помощь — это не просто важно, это необходимо. Любая, от носков до покупки беспилотников, касок, бронежилетов. Я же летом туда попал, бывает там +42°C в тени, жара, воды нет. И приезжает машина с водой, гуманитарная помощь, а ты только об этой воде и думал. Конечно, очень нужны каски, беспилотники, все до мелочей нужно — даже если бабушки вяжут носки, это очень поддерживает и помогает.

Сети маскировочные очень нужны. От выстрелов пыль поднимается, легко засечь человека. Если сетью накрыться, то пыль не поднимается. С беспилотника не видно в этом случае человека, поэтому это не просто ленточки плетут школьники, женщины, это спасенные человеческие жизни.

Помощь нужна и тем, кто вернулся с ранениями. В этом смысле программа реабилитации по сертификатам в нашей области очень хорошо работает. Но также нужна помощь с оформлением документов, и после реабилитации важно не оставлять людей один на один с их проблемами.

Мы для этого создали Союз ветеранов боевых действий «Доброволец», помогаем раненым с оформлением документов, потому что бывает так, что там какие-то бумаги остались. Гуманитарную помощь в наш 425 госпиталь передаем — собираем, закупаем коляски инвалидные, памперсы взрослые, салфетки, трости. Я сам сейчас оформляю удостоверение Ветерана боевых действий так что знаю, какие шаги, документы для этого нужно».

20-летний мобилизованный рассказал о том, как проходят военные будни в зоне спецоперации.